А вот теперь настало время рассказать о той самой «другой женщине», ставшей в 1951 году очередной любовницей Пикассо. Это была некая Женевьева Лапорт. Впрочем, почему — некая? Они познакомились в 1944 году, когда она брала у него интервью для одного журнала и заявила мэтру, что молодые люди не понимают его работ. Этим его и заинтересовала. В ответ на вопрос Пикассо сказал:

— С каких это пор художник должен растолковывать свое искусство? Они, оказывается, не понимают... А когда ты ешь устрицы, разве что-нибудь понимаешь? И что ты в это время должна понимать? Ведь картина — не математическая задачка. Картина говорит на языке искусства, она предназначена не для понимания, а для того, чтобы пробудить в душе зрителя какие-то чувства...

Потом они несколько раз встречались в кафе и говорили о литературе, о стихах, об искусстве. Их платонические отношения оборвались отъездом Женевьевы в Америку.

Карлос Рохас по этому поводу пишет:

«Любовниками они стали в 1951 году после продолжительной разлуки, за годы которой девушка побывала в Соединенных Штатах, скандинавских странах и прошла некоторую школу в богемных кафе парижского квартала Сен-Жермен, — во всяком случае, это вытекает из довольно противоречивых свидетельств самой Женевьевы Лапорт».

Этот биограф Пикассо на момент знакомства с художником называет ее «подростком». Так оно, собственно, и было: она родилась в 1926 году, и значит, в конце войны ей было всего восемнадцать лет. А вот Пикассо исполнилось шестьдесят три.

Она была парижанкой и писала стихи. Позднее она заявила:

«Он был возраста моего дедушки и, разумеется, старше моей матери».

Не имея точной информации, Карлос Рохас делает предположение:

«Скорее всего, их близкие отношения начались зимой 1945 года, как косвенно дает понять Женевьева в своих воспоминаниях».

На следующий год они расстались друзьями и только в 1950-м или 1951 году встретились вновь. Пикассо был почти на полвека старше Женевьевы. По этой причине любовники решили держать свои отношения в тайне, хотя их совместное появление в гостиницах Фонтенбло или Сан-Тропеза вызывало резкие протесты благопристойных постояльцев.

Франсуаза Жило долгое время ничего не подозревала, но потом «доброжелатели» ей обо всем рассказали. Осенью 1953 года наступила развязка. Пожилому художнику надоело таиться, как подростку, и он предложил Женевьеве поселиться вместе с ними на его вилле в Валлорисе. Девушка отказалась, так как не хотела разделить судьбу других его женщин и потерять саму себя. Так она спасла себя и потом не раз говорила, что это был самый мудрый поступок в ее жизни.

Еще несколько раз Женевьева появлялась в жизни Пикассо, и чтобы больше не возвращаться к этому вопросу, расскажем, нарушая хронологию, историю до конца. Позднее, уже во времена «правления» Жаклин Рок Женевьева дважды навестила Пикассо. В первый раз она приехала показать ему свой вышедший в 1954 году сборник поэм «Рыцари тени», проиллюстрированный Пикассо. Потом был сборник «Под огненным плащом» 1955 года, и иллюстрации к нему делал Жан Кокто. А в 1956 году вышел еще один сборник «Поэмы» с иллюстрациями обоих художников — Пикассо и Кокто. Так вот, второй визит был чем-то вроде прощания. Причем настоял на нем именно Кокто.

У Карлоса Рохаса читаем:

«Оба раза Жаклин, обменявшись с Женевьевой несколькими фразами, оставляла ее наедине с Пикассо, и в этом смысле поведение женщины словно являлось метафорой судьбы художника: ведь королева-мать, будь то мать рожденного в законном браке Пауло или Франсуаза, мать Клода и Паломы, родившихся вне брака, всегда исчезала со сцены, когда появлялась возлюбленная-дочь».

Эта параллель «возлюбленная-мать» и «возлюбленная-дочь» очень нравится Карлосу Рохасу. Как он считает, «возлюбленная-мать» дважды покидала Пикассо по собственной воле, и в каждом из этих случаев он реагировал по-разному, но незамедлительно находил себе другую женщину. Нетрудно понять, что первой была Фернанда Оливье. Когда она бросила Пикассо, он написал своему другу Жоржу Браку: «Фернанда вчера ушла от меня к художнику-футуристу. Что мне теперь делать с собакой?» Потом прошло сорок лет, и от Пикассо, забрав двух детей, ушла Франсуаза Жило. После этого у художника вырвалось только одно слово: «Дерьмо!» Было обидно, но он был явно готов к этому.

Карлос Рохас рассказывает:

«Через несколько дней после ее ухода он позвонил Женевьеве в ее мастерскую на улице Великих Августинцев и сказал, что ей никогда не понять, как сильно он ее любил. На вопрос Женевьевы, значит ли это, что он ее больше не любит, художник уклончиво ответил, что воспоминания о ней неотделимы от угрызений совести, и добавил, что это он, а не Франсуаза давно должен был разорвать их отношения. Среди ближайшего окружения Пикассо никто, включая Пауло, которого Франсуаза всегда считала своим другом, не скрывал удовлетворения этим разрывом. И хотя роман с Женевьевой Лапорт кончился ничем в силу различных причин, о которых она предпочитает умалчивать, Пикассо после расставания с Франсуазой производил впечатление человека, наконец-то вздохнувшего с облегчением. Заметим, что его угрызения совести по поводу Женевьевы были не столь уж исключительны: как мы уже знаем и как еще увидим в дальнейшем, он постоянно терзался необъяснимыми муками совести из-за смерти своей сестры».

Мы уже говорили, что это был страшный комплекс Пикассо, преследовавший его всю жизнь. А Женевьева Лапорт («возлюбленная-дочь»), если следовать логике Карлоса Рохаса, заняла место Франсуазы Жило («возлюбленной-матери») до появления Жаклин Рок, которая станет его последней женщиной.

* * *

Женевьева Лапорт, оставленная Пикассо, в 1959 году вышла замуж за бывшего члена французского Сопротивления. Потом стала известным кинодокументалистом, сняв 18 фильмов об Африке. А еще она написала около двух десятков книг (в том числе «Тайная любовь Пикассо» и «Великий Пикассо»), которые весьма высоко оценивались такими признанными мастерами, как Жан Кокто и Поль Элюар. Последняя из них вышла в 2008 году.

В одной из них она написала:

«Пикассо захватывал тех, кто подходил слишком близко, и обращал их в пепел, не щадя при этом и себя».

Мысль эта очень близка Карлосу Рохасу, и он развивает ее следующим образом:

«В разрушении, так же как и в творчестве, Пикассо не давал себе передышки — он уничтожал самого себя, потому что его снедала глубоко запрятанная боль: чувство вины из-за того, что он пережил Кончиту, умершую в семь лет; чувство вины из-за того, что он кастрировал собственного отца, поставив того перед необходимостью отказаться от живописи; чувство вины из-за того, что он сбежал от матери и стал человеком без родины; чувство вины из-за того, что он не спас хрупкую Еву...»

* * *

В 2005 году 79-летняя Женевьева Лапорт вновь напомнила о себе, продав на аукционе в Париже почти за два миллиона долларов двадцать эскизов работы Пикассо. Один из рисунков под названием «Одалиска», где изображена обнаженная Женевьева, был куплен за 575 тысяч долларов, что оказалось более чем в три раза больше начальной цены.

Пикассо делал эти эскизы в период между 23 июля и 2 сентября 1951 года, в разгар их тайного романа. На многих рисунках стояла надпись: «Для Женевьевы».

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница